Человек рожден не для счастья, а для того, чтобы научиться быть счастливым самостоятельно. Будь джедаем!
Забавно искать силу и желание жить дальше в песнях и книгах.
Это чем-то напоминает мне наркотики. Легче, но не надолго.
Или Бога нет, или ему всё равно, или он меня не слышит.
Мне так всё это надоело. Ужасно. До жопы просто.
Надоело мое тело. Надоело во всем себе отказывать. Надоело ощущать холод и реветь в метро.
Мне кажется, скоро я прокурю легкие напрочь и буду долго и мучительно умирать.
Я живу так, словно пытаюсь выбраться из глубокой ямы, но как только добираюсь до края, кто-то хватает мои руки и со смехом сбрасывает меня снова вниз.
Мне ужасно обидно за себя. Как было бы хорошо просто не существовать. Распасться на миллиарды молекул и жить в цветах, деревьях и воде.
Это безнадежно. Я обречена, видимо, ещё до рождения обречена на осень жизни. Ничего впереди, ничего, и больше всего на свете мне бы хотелось никогда ни с кем не говорить о том, как мне больно, страшно и больно -каждый день. ВСё, что они могут мне посоветовать, я и сама могу сказать себе.
Мне не нужны советы, сочувствие. Мне нужно чудо, сотворить которое не под силу никому. И права злиться на людей за то,что не в их власти, у меня нет.
Сдаваться не легко и не приятно, но. Я должна сдаться.
Они замучают меня, замучают и доведут до грани, я чую это так же четко, как чуяла, что полюблю его, едва увидев в первый раз.
Куда бежать теперь? Это вопрос.
Это чем-то напоминает мне наркотики. Легче, но не надолго.
Или Бога нет, или ему всё равно, или он меня не слышит.
Мне так всё это надоело. Ужасно. До жопы просто.
Надоело мое тело. Надоело во всем себе отказывать. Надоело ощущать холод и реветь в метро.
Мне кажется, скоро я прокурю легкие напрочь и буду долго и мучительно умирать.
Я живу так, словно пытаюсь выбраться из глубокой ямы, но как только добираюсь до края, кто-то хватает мои руки и со смехом сбрасывает меня снова вниз.
Мне ужасно обидно за себя. Как было бы хорошо просто не существовать. Распасться на миллиарды молекул и жить в цветах, деревьях и воде.
Это безнадежно. Я обречена, видимо, ещё до рождения обречена на осень жизни. Ничего впереди, ничего, и больше всего на свете мне бы хотелось никогда ни с кем не говорить о том, как мне больно, страшно и больно -каждый день. ВСё, что они могут мне посоветовать, я и сама могу сказать себе.
Мне не нужны советы, сочувствие. Мне нужно чудо, сотворить которое не под силу никому. И права злиться на людей за то,что не в их власти, у меня нет.
Сдаваться не легко и не приятно, но. Я должна сдаться.
Они замучают меня, замучают и доведут до грани, я чую это так же четко, как чуяла, что полюблю его, едва увидев в первый раз.
Куда бежать теперь? Это вопрос.