Есть люди, за которых ты несешь ответственность, хочешь ты того, или нет.

Когда Юлька кинет Машу (а я на 90% уверена, что так и будет), я буду рядом, потому что каким-то непонятным мне образом ответственность за нее легла на мои плечи и избавиться от нее я не могу. Реально не могу, хотя, Бог мне свидетель, порой она так выводит, что я проникаюсь сочувствием ко второй стороне. Но если задуматься - как должна чувствовать себя сирота, которая без друзей, без работы, полгода кормила взрослого человека на сбережения матери, которую везде гнобили и здоровье которой расшатанно почти до предела? Меня мучает совесть, потому что порой кажется, будто я пытаюсь ей помочь только потому, что это необходимо мне самой. Каждый хочет чувствовать себя нужным.

И мне ещё более убого потому, что есть вещи, которые я не в силах изменить. Молодой человек, которого очень любила моя одногруппница, разбился насмерть. И она спросила, могу ли я ее чем-то обнадежить. А я, хоть и польщена в некоторой мере подобным доверием (именно поэтому мне так стыдно, что хочется захлебнуться блевотиной), не знаю, что сказать. Вот что?

Если бы это случилось в моем тихом мирке, я бы рыдала, билась об стену головой и... Решила бы, что это карма. Его или моя - неважно. Но это не касается лично меня. И знаете, когда я начинаю задумываться о карме в глобальных масштабах, я всегда прихожу к выводу - всё это херня, на самом деле страдания и даже сама жизнь погано бессмысленным и Высших Сил просто нет. Никому мы нахрен не нужны. А потом вспоминаю, сколько раз я лично убеждалась, что они есть и всегда готовы помочь в пределах своих возможностей, и становится больно. Больно от собственной ограниченности и нежелания смириться. Но я ненавижу, ненавижу говорить подобные вещи кому бы то ни было, потому что из моих уст это звучит так киношно-пафосно, что лучше просто заткнуться.

Смириться невозможно, во всяком случае, до конца. И говорить о смирении в момент душевной агонии другого как-то... Звучит, как насмешка. Когда-нибудь смирение, конечно, придет. Возможно, это будет просто отупение, которое обернет, как теплый плед, и задушит. Задушит жизнь на корню.

Я очень надеюсь, что она справится. Они обе.